Мартин поставил перед собой будильник. Потом он достал блокнот. На нём были небольшие пометки, мелкие наброски и односложные предложения типа «надо сделать то-то». Действительно, надо было реализовать свой замысел. Конечно, бывали озарения, иногда из других миров его посещали музы, откровения и просветления, но этого было мало. Умение привлечь к себе неискушённую идею, а потом и целую галёрку сумасшедших идей не раз помогали Мартину .
Мартин завёл будильник на 9 минут и 13 секунд. Мысли, которые раньше лениво бродили по потолку, внезапно ожили, обрели энергию и инстинктивное желание заселиться в чьей-то голове. С каждой новой мыслью Мартин утолял свой творческий голод. По мере того, как его сознание всё больше и больше отделялось от материальной принадлежности телу, повышалась эффективность работы его мозга. Мысли возникали в мозге и проходили сквозь с него с ужасающей послушностью.
Мартин держал в руке ручку. Он почувствовал, как отступает туман догадок и вопросов, и уже виднеются на горизонте далекие сверкающие вершины многосложных исчислений. Такое состояние являлось оптимальным для генерации уникальных, первозданных и безошибочных идей. К сожалению, это состояние лишь незначительно отличалось от того, при котором его ждет Смерть. Небольшая часть мозга осознавала этот факт и прислушивалась ушами к внешнему миру, пытаясь уловить Пробуждающий К Жизни Звук. Как обычно, мозг был поглощён вычислениями, и на уши приходилась лишь скудная доля Всеобщего Понимания.
Мартин не услышал первого предупреждения будильника. Он был в мире чисел, настолько сложных, что у них не было значения, только промежуточная точка даже не понимания, а осознания. И продолжал двигаться в объятия Смерти. 14 листов были исписаны числами. Дальше материализованные замыслы змеились по боковой стороне стола, плавно переходили на пол, и неровная дорожка вычислений переползла на ближайшую стену комнаты. Уравнения, появляющиеся с конвейерной скоростью, были сложными как нервная система. В какой-то момент Мартин перешел с чисел на символы, но вскоре и этого оказалось недостаточно. Скобки, словно клетки, заключали гигантские формулы, но сравнивать их с обычными математическими формулами было бы все равно, что сравнивать огонь с искрой. По мере приближения к цели они становились все проще, однако за этой простотой скрывалась неимоверная, поистине спартанская сложность. Когда стена закончилась, уравнения переместились на простынь рядом стоящей кровати. Прошло 9 минут и 13 секунд.
Мартин не смог бы при всём желании пропустить второй звон будильника. Он чувствовал, как рассыпается в его сознании прекрасный потусторонний мир чисел. Отвратительный раздражающий звук сжирал его мысли, как тёплое дыхание — узоры на замороженном окне. Вычисления в том месте, где остановился Мартин, свелись к нескольким формулам, которые, казалось, двигались, сверкали и жили собственной жизнью. Это была математика без чисел, незамутненная, чистая, как эфир.
Мартин взглянул на плоды своей мыследеятельности. «Мда… вот что случается, если не мешать себе думать. Дело осталось за малым - найти МНОГО бумаги, пока не пришла хозяйка и не увидела следы безостановочного полёта мыслей, явно не гармонирующего с понятием чистота и опрятность».
Мартин завёл будильник на 9 минут и 13 секунд. Мысли, которые раньше лениво бродили по потолку, внезапно ожили, обрели энергию и инстинктивное желание заселиться в чьей-то голове. С каждой новой мыслью Мартин утолял свой творческий голод. По мере того, как его сознание всё больше и больше отделялось от материальной принадлежности телу, повышалась эффективность работы его мозга. Мысли возникали в мозге и проходили сквозь с него с ужасающей послушностью.
Мартин держал в руке ручку. Он почувствовал, как отступает туман догадок и вопросов, и уже виднеются на горизонте далекие сверкающие вершины многосложных исчислений. Такое состояние являлось оптимальным для генерации уникальных, первозданных и безошибочных идей. К сожалению, это состояние лишь незначительно отличалось от того, при котором его ждет Смерть. Небольшая часть мозга осознавала этот факт и прислушивалась ушами к внешнему миру, пытаясь уловить Пробуждающий К Жизни Звук. Как обычно, мозг был поглощён вычислениями, и на уши приходилась лишь скудная доля Всеобщего Понимания.
Мартин не услышал первого предупреждения будильника. Он был в мире чисел, настолько сложных, что у них не было значения, только промежуточная точка даже не понимания, а осознания. И продолжал двигаться в объятия Смерти. 14 листов были исписаны числами. Дальше материализованные замыслы змеились по боковой стороне стола, плавно переходили на пол, и неровная дорожка вычислений переползла на ближайшую стену комнаты. Уравнения, появляющиеся с конвейерной скоростью, были сложными как нервная система. В какой-то момент Мартин перешел с чисел на символы, но вскоре и этого оказалось недостаточно. Скобки, словно клетки, заключали гигантские формулы, но сравнивать их с обычными математическими формулами было бы все равно, что сравнивать огонь с искрой. По мере приближения к цели они становились все проще, однако за этой простотой скрывалась неимоверная, поистине спартанская сложность. Когда стена закончилась, уравнения переместились на простынь рядом стоящей кровати. Прошло 9 минут и 13 секунд.
Мартин не смог бы при всём желании пропустить второй звон будильника. Он чувствовал, как рассыпается в его сознании прекрасный потусторонний мир чисел. Отвратительный раздражающий звук сжирал его мысли, как тёплое дыхание — узоры на замороженном окне. Вычисления в том месте, где остановился Мартин, свелись к нескольким формулам, которые, казалось, двигались, сверкали и жили собственной жизнью. Это была математика без чисел, незамутненная, чистая, как эфир.
Мартин взглянул на плоды своей мыследеятельности. «Мда… вот что случается, если не мешать себе думать. Дело осталось за малым - найти МНОГО бумаги, пока не пришла хозяйка и не увидела следы безостановочного полёта мыслей, явно не гармонирующего с понятием чистота и опрятность».
EoF
Комментариев нет:
Отправить комментарий